Глава ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА В РЕСПУБЛИКЕ: ОБЩИЙ ХОД СОБЫТИЙ взята из книги АНАТОМИЯ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ В ТАДЖИКИСТАНЕ
(ЭТНО-СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА, 1992-1995)
Авторы: В.И. Бушков и Д.В.Микульский

Факты принятия 22 июля 1989 г. Закона "О языке", 24 августа 1990 г. "О государственном суверенитете Таджикской Советской Социалистической Республики", 8 декабря 1990 г. "О свободе совести и религиозных организациях", 12 декабря 1990 г. "Об общественных объединениях в Таджикской СССР", Заявление Верховного Совета "О государственной независимости Республики Таджикистан" от 9 сентября 1991 г. и др. способствовали ускоренной политизации общественной жизни в Таджикистане.

Вследствие этого к моменту августовского (1991 г.) путча в Москве на территории Таджикистана сложилась палитра политических сил, готовых бороться за власть прежде всего с антикоммунистических позиций (движение "Растохез"; Демпартия Таджикистана и Исламская партия возрождения - последняя в стадии организационного оформления). Сложились и социальные условия, благоприятствовавшие этой борьбе. Возникшие силы несли на себе груз традиционного регионализма и сословности, что придавало особый отпечаток борьбе внутри них и между ними. Существенную роль играла и теневая экономика, стремившаяся к легализации и поиску прочных опор в высших эшелонах власти.

Сверхосторожность, проявленная К.Махкамовым в дни августовских событий 1991 г., его неумение ориентироваться в изменявшейся политической обстановке обеспечили оппозиции формальную возможность открыто выступить против правящего режима. После достаточно массовых антиправительственных митингов в Душанбе (попытка провести такой митинг в Ходженте - на севере республики окончилась неудачей: он был разогнан властями, причем для этого под видом "народа", как и в феврале 1990 г. в Душанбе, использовались криминальные элементы из молодежи) К.Махкамов был смещен, и к власти вернулся Р.Набиев, бывший до К.Махкамова первым секретарем ЦК КПТ и ставший теперь президентом Таджикистана. Между президентом и лидерами оппозиции было подписано соглашение, по которому Р.Набиев обязался не преследовать лидеров оппозиции, а противостоящая сторона дала согласие действовать только законными методами и не предпринимать никаких действий антигосударственной направленности. 2 декабря 1991 г., принимая президентскую присягу, Р.Набиев поклялся в верности народу.

Шаткое равновесие политических сил, установившееся к началу 1992 г.49, неизбежно должно было рухнуть. Находившиеся у власти посткоммунистические структуры во главе с президентом Р.Набиевым, собравшись с силами после удачных акций оппозиции в сентябре-октябре 1991 г., активно искали предлог, который позволил бы им на законных основаниях покончить с оппозиционерами и восстановить статус-кво. И такой предлог можно было найти без особого труда: силы, выступавшие за изменение власти в Таджикистане, действовали неконституционным путем, ибо оппозиция, формально стремившаяся к сотрудничеству с властями на платформе конструктивной политической критики, постепенно переходила к крайним мерам. Этому способствовали экстремистские взгляды некоторых ее лидеров (таких, например, как председатель Демократической партии Таджикистана (ДТП) Шодмон Юсуф) и тщательно завуалированные политические амбиции руководителя официального духовенства республики Ходжи Акбара Тураджонзоды (Кахарова).

К марту 1992 г. кризис во взаимоотношениях власти и оппозиции назрел. Р.Набиев, подталкиваемый своими сторонниками в Верховном Совете и правительстве, перешел в наступление. 6 марта в Душанбе был арестован видный демократ, председатель горисполкома Максуд Икрамов, депутат Верховного и городского Советов. Арест был санкционирован парламентом и специально созванной сессией депутатского корпуса Душанбе. Этим актом Р.Набиев фактически разорвал соглашение, подписанное с силами оппозиции осенью 1991 г.

11 марта Душанбинский городской суд приговорил одного из руководителей "Растохеза" Мирбобо Миррахимова - одного из членов так называемого Народного комитета февраля 1990 года - к двухлетнему тюремному заключению за "клевету на председателя Верховного Совета Таджикистана Сафарали Кенджаева".

После ряда пресс-конференций, организованных руководством оппозиции в связи с этими событиями, 22 марта в Душанбе состоялся многотысячный митинг в знак протеста против судебных преследований руководителей Демократической партии Таджикистана. Обстановка все более накалялась. Последней каплей стала прямая трансляция 25 марта по республиканскому телевидению заседания Президиума ВС Таджикистана, на котором С.Кенджаев обвинил министра внутренних дел Мамадаёза Навжуванова, памирца по происхождению, в превышении полномочий. Обвинения были высказаны в крайне оскорбительной форме. М.Навжуванов, в свою очередь, обвинил С.Кенджаева в дискриминации горцев.

Цепь провокационных действий руководства Республики привела к желаемому результату. Уже утром 26 марта на площади Шохидон (быв. Ленина) перед резиденцией Р.Набиева собрались около 500 человек, преимущественно выходцев с Памира. В течение нескольких последующих дней их число непрерывно росло, в ряды митингующих вливались группы из других районов Таджикистана. Началось выдвижение политических требований, среди которых наиболее важными были: отставка спикера парламента С.Кенджаева, а затем и всего парламента, принятие новой конституции, выборы в Верховный Совет на основе многопартийности, прекращение преследований оппозиции.

1 апреля так называемый Общественный комитет по защите конституционного строя объявил альтернативный митинг на площади Озоди (быв. им. 800-летия Москвы). Однако после окончания месяца Рамазана 4 апреля на площадь Шохидон прибыли свыше 50 тыс. человек из сельской местности.

Р.Набиев, не ожидавший такого размаха антиправительственных выступлений и не имевший возможности подавить их силой (милиция заняла нейтральную позицию), повел политику лавирования. С одной стороны, он обещал оппозиции некоторые уступки в виде определенных политических реформ в будущем, с другой - делал все, чтобы сохранить С.Кенджаева и парламент, как опору своей власти. Он выдвигал в качестве обязательного условия прекращение митинга. В то же время правительство организовало ряд акций с целью вынудить оппозицию пойти на явно антигосударственные действия, как то: избиение ряда журналистов из демократического лагеря, нападение на штаб-квартиру ИПВТ, обстрел машины одного из оппозиционеров.

Со стороны оппозиции обстановка в республике нагнеталась экстремистскими выступлениями "демократа" Ш.Юсуфа, уже 7 апреля заявившего, что участие русских в событиях может иметь тяжелые последствия. Обстановка существенно обострилась к концу первой недели апреля. Свидетельством начавшегося кризиса в руководстве стали просочившиеся слухи о том, что Р.Набиев уже готов пожертвовать С.Кенджаевым. 10 апреля сессия областного Совета ГБАО приняла декларацию об образовании в составе Таджикистана Памиро-Бадахшанской автономной республики. В последующие дни на площадь Шохидон прибывало пополнение из кишлаков, активизировалось сельское духовенство, преимущественно каратегинского происхождения, постоянно в эти дни выступавшее на митингах и возбуждавшее антирусские настроения (например, мулла кори Мухаммаджон). Начались переговоры между Р.Набиевым и С.Кенджаевым, который категорически отказался уйти в отставку. Р.Набиев впервые для обоснования легитимности своей власти открыто сослался на "волю Аллаха".

Особую остроту события приобрели в последней декаде апреля. Начавшаяся 20 апреля XIII сессия ВС Таджикистана наделила Р.Набиева полномочиями Верховного Главнокомандующего и присвоила ему звание генерал-полковника. Прозвучали угрозы в адрес митингующих. В ответ оппозицией был предъявлен ультиматум об отставке С.Кенджаева, срок которого истекал в 14.00 21 апреля. Однако депутаты продолжали отстаивать своего спикера. Митинг отреагировал демаршем, сформировав отряды "гвардии" и отправив ее на захват парламента. Был выдвинут окончательный ультиматум об отставке С.Кенджаева со сроком до 12.00 22 апреля.

Сессия была вынуждена проголосовать за введение в состав президиума ВС бывшего кандидата в президенты Сайфитдина Тураева (51), главы мусульман кази-калона А.Тураджонзода и заместителя председателя ДПТ Аслиддина Сахибназарова (52). Но данное решение запоздало. Оно лишь свидетельствовало о бессилии парламента и президента и укреплении позиций антиправительственных сил. Ситуация начала все быстрее выходить из под контроля правительства.

К 23.00 21 апреля оппозиция взяла в качестве заложников около 20 человек, среди которых оказались 16 депутатов ВС и 2 заместителя премьер-министра. В 6 часов утра 22 апреля по республиканскому радио было передано сообщение об отставке С.Кенджаева с поста спикера парламента, но уже 24 апреля указом президента он назначается председателем КНБ. Одновременно стала поступать информация о поддержке директорским корпусом республики проправительственного митинга на площади Озоди. Желающим участвовать в нем оплачивались командировочные расходы, в частности лицам, прибывавшим из Ленинабадской обл., где из взносов промышленных предприятий был создан фонд в 7 млн. рублей, финансировавший эти акции.

По сообщениям из Кулябской области, в конце апреля там начались гонения на членов оппозиционного лагеря. Эти гонения санкционоровались имамом Кулябской мечети муллой Хайдаром Шарифовым (т.н. "красным муллой"), по указанию которого были составлены списки членов ДПТ и ИПВ. Члены этих партий, опасаясь за жизнь своих детей, начали вывозить их за пределы области.

29 апреля к двум митингам, на площади Шохидон и Озоди, прибавился третий - на площади Садритдина Айни. Он был организован так называемой душанбинской молодежью, в составе которой находились члены тринадцати молодежных мафиозных группировок. Таким образом мафиозные структуры практически открыто вышли на политическую арену. На митинге было принято требование, обращенное к Р.Набиеву, от которого ожидали принятия мер, направленных на разрешение конфликта. Однако сессия ВС вновь назначила С.Кенджаева спикером парламента. Вслед за этим президент предпринял попытку подавить оппозицию силой. 1 мая он объявил призыв в "национальную гвардию", издал приказ о формировании отдельного батальона в бригаде особого назначения и приказал раздать участникам проправительственного митинга около 2 тыс. автоматов.

5 мая указом президента было объявлено чрезвычайное положение, предусматривавшее запрет всех политических партий и митингов, и введен комендантский час в столице. Одновременно по телевидению транслировалось выступление лидеров оппозиции, объявивших, что она выступает за слом нынешнего прокоммунистического режима, который призван возродить тоталитарную систему. Диктор телевидения обратился к русскоязычному населению с заверениями, что события в республике не являются всплеском национализма или следствием межнациональных конфликтов и что поэтому никаких репрессий в отношении русскоязычного населения не будет. В этот день президентской гвардией была предпринята вооруженная попытка разогнать пикеты из местных жителей, препятствовавших проезду в город подкрепления сторонникам правительства из Куляба, в результате чего появились убитые и раненые.

В ответ оппозиция захватила аэропорт, железнодорожный вокзал и президентский дворец; были взяты трофеи: 200 автоматов и 3 БТР. По национальному телевидению выступили лидеры оппозиции с призывом к русскоязычному населению сохранять нейтралитет, а также президент Р.Набиев, в свою очередь призвавший граждан поддержать режим законности и порядка. Непрерывно продолжались закулисные переговоры президента с оппозицией, принимались договоренности и подписывались совместные документы, но обе стороны не выполнили ни одного принятого на себя обязательства или условия. Наступил паралич власти.

В жилых микрорайонах началось формирование отрядов самообороны. В течение 6-7 мая продолжались бои между президентской гвардией и силами оппозиции за овладение стратегически важными объектами города. Одновременно велись переговоры между лидерами оппозиции и правительством, оппозицией и президентом. Оппозиция выдвинула требования: формирование коалиционного правительства, отставка С.Кенджаева, вице-президента Н.Дустова, генерального прокурора Н.Хувайдуллаева, председателя телерадиокомитета О.Сайфуллаева, председателя Комитета обороны Ф.Ниязова. В 3 часа ночи 7 мая Р.Набиев подписал протокол, удовлетворяющий требования оппозиции. К 15 часам сторонники президента из Куляба начали собирать палатки, грузить их на машины и покидать площадь Озоди. Колонны грузовиков стали отходить в сторону Куляба.

10 мая офицеры КНБ обратились к офицерскому составу МВД, душанбинскому гарнизону (201-я мсд) и пограничникам (все три ведомства размещаются по соседству) с призывом поддержать друг друга, если на кого-нибудь будет совершено нападение или начнутся погромы в домах, где живут семьи военнослужащих. Все заявили о своем нейтралитете, лишь офицерское собрание военного гарнизона, подчеркнув свою приверженность нейтралитету, заявило о готовности защитить семьи офицеров любого из этих ведомств.

В тот же день митинговавших на площади Шохидон призвали идти к зданию КНБ, где якобы скрывается президент, и потребовать от него встречи с народом. Колонна митингующих под защитой БТР и с оружием двинулась к зданию КНБ, но при подходе была остановлена яростным огнем. Около 8 человек были убиты и примерно 10 ранены. Полковник В.Заболотный, командир 201-й мсд, в соответствии с решением офицерского собрания и вопреки установкам российского правительства, дал приказ бронегруппе из пяти танков, трех БМП и одного БТР прикрыть подступы к зданию КНБ, дому, в котором живут семьи работников КНБ, и перекрыть улицу.

Бой сразу же прекратился, и оппозиция вернулась на площадь Шохидон, где с новой силой возобновился митинг. Гневно осуждались "убийцы из КГБ" и "оккупанты из СНГ, которые вмешались во внутренние дела суверенного государства". Этот факт показал, что в тот период еще существовала реальная возможность не допустить развязывания гражданской войны, пусть даже и с помощью силы. Однако на деле ловко и в нужный момент спровоцированный бой сплотил оппозицию. На митинге все чаще звучало "Да здравствует исламская вера!" Вечером по телевидению выступил Ш.Юсуф с заявлением, в котором подчеркнул, что не исключает возможности обращения за помощью к Ирану и Афганистану, если войска СНГ будут вмешиваться в дела Таджикистана. Одновременно он предупредил, что русские в Душанбе с этого момента становятся заложниками. И, хотя позднее лидеры оппозиции признали действия В.Заболотного правильными и принесли ему свои извинения, цель провокации (нейтрализовать возможность действий 201-й мсд и посеять панику среди русскоязычного населения, чтобы не допустить его сплочения) оказалась достигнутой.

Уже 11 мая на переговорах правительства и оппозиции выдвигались требования отставки президента, упразднения ВС и создания на его базе Национального совета (меджлиса). Одновременно Ш.Юсуф и Д.Усмон заявили, что имущество военного гарнизона должно быть национализировано и дальнейшее пребывание войск СНГ в Таджикистане нецелесообразно. В течение этого дня было сформировано так называемое Правительство национального примирения, в котором оппозиция получила 8 (одну треть) постов, в том числе ряд ключевых.

16 мая последняя колонна автобусов увезла воодушевленных победой участников митинга с площади Шохидон в родные кишлаки. Закончился первый - политико-военный - этап начавшейся в Таджикистане гражданской войны. Центр тяжести противостояния переместился в сельскую местность и приобрел чисто военный характер.

После провокационного заявления Ш.Юсуфа отъезд из Таджикистана русскоязычного населения принял небывалые размеры: лишь до конца мая 1992 г. из Таджикистана, опасаясь за свою жизнь, бежали 20 тыс. русскоязычных жителей.

Уже в конце мая из Куляба и Курган-Тюбе начали поступать сообщения о дестабилизации обстановки и размещении вооруженных отрядов проправительственных сил, а также оппозиции в различных населенных пунктах. Хотя, строго говоря, к этому времени содержание понятий "оппозиция" и "силы правительства" уже радикально изменилось: бывшая оппозиция превратилась в сторонников правительства, а кулябцы, поддерживавшие Р.Набиева, стали оппозицией.

В начале июня резко увеличился процент выезда за пределы Кулябской обл. сторонников ДПТ и ИПВТ, а также "Растохеза", опасавшихся преследований со стороны муллы Х.Шарифова и Сангака Сафарова, бывшего уголовника, проведшего в заключении 23 года за убийство и по другим статьям, а затем вставшего во главе кулябских формирований53. В связи со сложившейся ситуацией сессия Ленинабадского облсовета приняла постановление о переходе всех предприятий области под его юрисдикцию. Президент Р.Набиев заявил корреспондентам "Независимой газеты" и "Пятого колеса", что получил приглашение стать ленинабадским президентом. Это свидетельствовало о росте сепаратистских настроений на севере республики.

24 июня Президиум ВС Таджикистана принял заявление, в котором содержались требования к президенту Р.Набиеву. В случае невыполнения этих требований Президиум намеревался созвать сессию парламента и заявить о своей отставке в полном составе, а также поставить вопрос о целесообразности сохранения президентской формы правления. Это заявление, как и предшествовавшие события, показали углубление противостояния между Ленинабадской областью и центром. Фактически Ленинабадское руководство не признало центральное правительство. Установилось новое соотношение власти - между Севером и Югом (своеобразное региональное двоевластие).

С 28 июня начались вооруженные столкновения между отрядами исламистов и силами кулябцев, приобретавшие все более систематический, кровопролитный и криминализованный характер. 1 июля из-за обострения ситуации на юге правительство приняло постановление об охране особо важных объектов в республике. Это постановление было согласовано с МО России. Частям 201-й мсд была поручена охрана Нурекской ГЭС, Яванского электромеханического комбината, Вахшского азотно-тукового завода, ряда объектов военного назначения, а также нескольких участков автодорог на горных перевалах вдоль границы Кулябской и Курган-Тюбинской областей.

В начале июля лидеры политических партий, народных движений и духовенства выступили с обращением в адрес участников Хельсинского совещания в защиту находившегося в заключении мэра Душанбе М.Икромова, что явилось свидетельством дальнейшего роста противоречий между центром и Ходжентом, так как М.Икромов содержался именно там.

Весьма знаменательной в этом плане стала речь "молодого ходжентского коммуниста Наби Юлдаша", прозвучавшая в передаче "Ситуация", показанной телекомпанией "Останкино": Юлдаш призвал российского президента оказать помощь своим соотечественникам в Таджикистане. Он заявил, что Таджикистан фактически разделился на Север и Юг, подобно Корее. "Мы обращаемся к народу Таджикистана, ко всем мусульманам республики с призывом не поддаваться на подобные провокации и хранить единство Таджикистана".

На южной границе начались регулярные и все более масштабные попытки перехода таджико-афганской границы с целью приобретения оружия. Обратно с таджиками возвращались и афганские инструкторы.

О масштабах этой деятельности свидетельствует тот факт, что за период с мая 1992 г. и до начала 1993 г. пограничниками было задержано свыше 1000 нарушителей, в том числе и афганцев, у которых было изъято около 500 единиц стрелкового оружия. Только лишь один Нуритдин, водитель из мечети, при содействии функционера ИПВТ Абдулхусейна Джалолова из колхоза им. М.Горького Бахтарского р-на, переправил в Таджикистан 14 афганцев, воевавших затем в районе колхоза им. В.Куйбышева. По самым скромным подсчетам, на территории республики летом и осенью 1992 г. действовали 500-600 афганских моджахедов.

Правительственная делегация Таджикистана во главе с министром иностранных дел Х.Халикназаровым договорилась в ходе переговоров с руководителями Афганистана Б.Раббани и А.Шах Масудом о стабилизации афгано-таджикской границы, однако это никак не отразилось на пограничной ситуации. В Таджикистане была создана Ассоциация женщин с высшим образованием, которая планировала вести борьбу с "мусульманским фундаментализмом", ущемлением женских прав. Ассоциация объединила женщин независимо от расы, национальности, религиозных, политических взглядов, происхождения и возраста.

26-27 июля в г.Хороге, центре ГБАО, состоялась встреча представителей официальных властей, партий, политических движений. В ней приняли участие представители Кулябской, Курган-Тюбинской областей, Гармского р-на, а также ИПВТ, ДПТ (Ш.Юсуф), движения "Растохез" (Т.Абдуджаббор). От руководства Республики участвовал исполняющий обязанности председателя ВС Акбаршо Искандаров. На встрече были выработаны условия перемирия между противоборствующими сторонами.

В соответствии с ними 28 июля с 10 часов объявлялось прекращение огня на всей территории Таджикистана. Предусматривалось освобождение заложников, снятие вооруженных постов с шоссейных дорог и освобождение занятых зданий и объектов, расформирование вооруженных групп, сдача оружия и т.п. Соглашение вступило в силу 27-го, однако его выполнение сразу вызвало серьезные сомнения. Непосредственно после подписания военный лидер кулябцев С.Сафаров заявил, что до того, как незаконное, по его мнению, правительство уйдет в отставку, его люди оружия не сдадут. Аналогично поступил и Ш.Юсуф, указавший на то, что все иностранные вооруженные формирования, включая и пограничные войска, должны немедленно покинуть территорию республики.

И, действительно, в тот же день - 27-го, возобновились боевые действия в Куйбышевском р-не Курган-Тюбинской обл. В печати была развернута кампания с целью дискредитации частей 201-й мсд, выступавших в качестве разъединительных сил. По сведениям Кулябского облисполкома, число беженцев в результате столкновений в июне-июле составило 132 тыс. человек. Несмотря на утверждения правительства о возвращении узбекского населения в места проживания, поток автомашин с беженцами из южных районов Таджикистана не иссякал.

Это признавалось даже в оппозиционной печати, которая сообщала в те дни: "Значительные группы населения покинули места своего проживания в Колхозобаде, Хуррамшахре, Бохтяре, Вахше, Кобадиане, Тусе. Среди них таджики, татары, локайцы, катаганы, конгурты, русские, узбеки и другие". Правда, редакция газеты "Наджот" ("Спасение"), опубликовавшей это сообщение, объясняла случившееся не жестокостями, творимыми противоборствующими сторонами, а тем что никто не изгонял этих людей, но что "они покинули свои дома из-за общей неустроенности нынешней жизни".

В течение 9-11 августа президиум ВС Таджикистана попытался собрать парламентариев на сессию ВС, где среди прочего предполагалось принять закон, ограничивающий власть президента Р.Набиева. Сессию удалось открыть лишь днем 11 августа, а уже 12-го депутат Дустиев предложил устранить институт президента в Республике.

24 августа исламскими боевиками Р.Нуруллобековым и Д.Махмудовым был убит генеральный прокурор Таджикистана Нурулла Хувайдуллоев. Убийство вызвало бурную реакцию общественности. В к.Пангаз Аштского р-на Ленинабадской области, на родине погибшего прокурора и в г.Кулябе прошли массовые митинги, на которых резко осуждалось правительство национального примирения. В Пангазе были закрыты практически все мечети, сожжено мечетское имущество и прекращена деятельность духовенства.

Криминализация ситуации нарастала и в Душанбе. Около 15 часов 31 августа группа молодых людей из организации "Молодежь города Душанбе" вместе с беженцами из Курган-Тюбинской и Кулябской областей блокировали выходы из президентского дворца и потребовали встречи с президентом. Последний, предупрежденный КНБ, успел укрыться в расположении 201-й мсд. Не найдя президента, захватившие резиденцию стали брать заложников. К вечеру 1 сентября в резиденции находились 32 заложника - выходцы из Ленинабадской и Кулябской областей. Прозвучали требования известить народ об отставке президента.

В связи с этими событиями в Ленинабадской обл. было объявлено о создании "Национальной гвардии" численностью в 2 тыс. человек, на нужды которой собрали 24 млн. рублей.

2 сентября все члены кабинета министров подписали заявление с требованием отставки президента. Из Ленинабадской области было доставлено письмо от областных депутатов с согласием присоединиться к тем, кто выражает недоверие президенту. Эти события послужили началом агонии власти Р.Набиева, потерявшего поддержку ленинабадских кланов, которые в целях сохранения своих позиций готовы были произвести смену политических фигур. К 20 часам члены кабинета подписали совместное заявление о недоверии президенту. Было принято решение 4 сентября в 14 часов открыть сессию ВС. Аппарат президента через постпредство Таджикистана в Москве распространил заявление, в котором обвинил исламистов в обострении обстановки и попытке расчленения республики.

В Курган-Тюбе, чуть более недели находившемся в руках кулябцев, начался новый виток войны. В этот день перед зданием облисполкома собрались сторонники президента. Во время выступления С.Сафарова вооруженные отряды ИПВТ и ДПТ взяли митингующих в кольцо и открыли огонь. Одновременно при поддержке бронетехники им удалось захватить ключевые места в городе, снайперы заняли позиции на крышах высоких зданий. В городе началась резня, в том числе и в пос. Ургут (окраинный городской квартал), где жили узбеки - выходцы из-под Самарканда. Тысячи людей хлынули под защиту 191-го мсп в прилегающий к нему пос. им.Ломоносова.

3 сентября аппарат президента распространил комментарий, где исламистов обвинили в попытке государственного переворота и указывалось, что их цель - "блокировать любые связи с Россией и республиками СНГ". Лидер ДПТ Ш.Юсуф впервые отмежевался от действий исламистов. К 7 сентября беженцы из пос. Ломоносова были на машинах вывезены в Куляб. В это же время в Курган-Тюбе исламисты объявили призыв в "полк национальной самообороны" численностью в 1380 человек. Призыв осуществлялся по военным билетам, по штату нормального стрелкового полка. Военкоматами в полк были переданы свыше 1000 автоматов.

Сообщалось о практически полном разрушении инфраструктуры Вахшской долины, отсутствии власти, сотнях трупов на дорогах, невиданной жестокости, проявляемой обеими сторонами. В боевых действиях в рядах исламистов участвовали наемники: как из других республик СНГ (Россия, Прибалтика, Кавказ), так и отряды афганцев, а также инструкторы-арабы. Утверждения официального Душанбе, что русских не трогают, абсолютно не соответствовали действительности. Характер действий в эти дни свидетельствовал, что боевые операции со стороны кулябцев, пытавшихся перекрыть пути подвоза подкреплений и боеприпасов исламистам, разрабатывались военными специалистами.

Развернулась антирусская кампания, в ходе которой все жертвы обеих воюющих сторон стали списывать на русскоязычное население. Открыто распространялись фальшивки, в том числе и видеоматериалы. За голову генерала М.Ашурова - нового командира 201-й мсд - была объявлена награда в 5 млн. рублей.

7 сентября в 14.00 президент Р.Набиев тайно направился в аэропорт, чтобы вылететь в Ходжент. Однако там он был опознан и блокирован толпой, состоявшей в основном из криминальных элементов. Через некоторое время к аэропорту прибыли 4 танка, 1 БТР и 1 БМП 201-й мсд, а также 4 БТРа МВД Таджикистана, окружившие аэропорт. Их целью было не допустить физической расправы над президентом. Примерно в 16.30, после встречи с членами Президиума ВС Таджикистана, президент подписал заявление об отставке.

Этим событием завершился период наивысших политических успехов так называемой оппозиции (ИПВТ, ДПТ и "Растохез"). Правда, к этому времени из-за экстремистской позиции руководства ДПТ она потеряла большинство своих последователей на Юге, от нее существенно дистанцировались северяне; движение "Растохез" практически сошло на нет; главной силой стала ИПВТ.

В последующие дни продолжались боевые действия, а также случаи перехода границы с оружием. На границу начало прибывать пополнение из Узбекистана, Казахстана и России. К 15 сентября в пос. им. Ломоносова на окраине Курган-Тюбе, прикрывавшегося 191-м мсп, вновь скопилось до 16 тыс. беженцев. Отмечалось, что боевые действия постепенно приобретали все более внеполитический характер. Были зафиксированы случаи кровной мести. С обеих сторон в боевых действиях принимали участие наемники, а также значительное количество уголовных элементов, выпущенных из тюрем Куляба и Курган-Тюбе. К последней декаде сентября боевые действия неуклонно смещались в район Нурекской ГЭС, охраняемой подразделениями 201-й мсд, откуда кулябцы, прорываясь через перевал Чормазак на правобережье Вахша по шоссе Куляб-Душанбе, пытались развивать наступление на столицу. Руководил этими действиями С.Сафаров. В Курган-Тюбе во главе кулябских отрядов стоял Л.Лангариев.

21 сентября на закрытом заседании Президиума ВС и кабинета министров были оглашены новые требования кулябцев, в том числе: созыва очередной сессии парламента в Ходженте с целью дать оценку обстоятельствам отставки Р.Набиева, восстановления его в должности; создания третейского суда для выяснения отношений между Кулябской и Курган-Тюбинской областями; включения представителей всех регионов Таджикистана в состав республиканской делегации на совещание глав правительств СНГ в Бешкеке; отстранения от занимаемых должностей в Правительстве национального примирения лиц, выдвинутых в свое время оппозицией (зам. премьер-министра Д.Усмона, председателя Гостелерадио М.Миррахимова, зам. председателя КНБ Д.Аминова, главы мусульман А.Тураджонзоды). Среди требований кулябцев было и такое: прекратить передачу по радио а з а н а (призыва на молитву).

Сессия Ленинабадского облсовета осудила находившегося в Ходженте Р.Набиева, который в отношениях с Россией продолжал вести себя как президент. Это послужило своеобразным шагом для сближения позиций официальных органов (правительства и парламента) и привело к попытке Ходжента договориться с Душанбе, а также открыло пути выдвижения на высокие должности ходжентцев. Последовал указ исполняющим обязанности главы государства, председателя ВС А.Искандарова о назначении и.о. премьер-министра Абдумалика Абдуллоджанова, возглавлявшего государственный концерн "Нон" (быв. Министерство хлебопродуктов).

25 сентября было совершено нападение исламистов на пос. им. Ломоносова, где сосредоточились большие группы беженцев. Исламисты проникли в поселок и, оттеснив офицеров 191-го мсп, устроили резню.

27 сентября Курган-Тюбе был захвачен кулябцами под командованием Л.Лангариева. В Душанбе продолжался уголовный беспредел, грабились склады, угонялись автомобили. Власти оказались не в состоянии контролировать ситуацию. К октябрю 1992 г. потери с обеих сторон составили 15-20 тыс. убитыми и несколько десятков тысяч ранеными (преимущественно мирных жителей), сотни тысяч жителей стали беженцами. С юга уехало практически все население - выходцы и переселенцы 20-х - 60-х годов из Узбекистана и Северного Таджикистана. Из республики выехали около 90 тыс. так называемых русскоязычных жителей. Промышленность была практически парализована, а сельское хозяйство разрушено.

Эти события имели следствием ряд существенных изменений в социально-психологической обстановке. Демократы и "Растохез", блокировавшиеся с ИПВТ, потеряли свой авторитет в народе и практически распались. Был дискредитирован и Тураджонзода, на которого общественное мнение возложило всю ответственность за события. Казият (Таджикистанское отделение Cредне-азиатского духовного управления мусульман) лишился значительной части приверженцев, деятельность духовенства в ряде мест фактически прекратилась. Национальное самосознание отошло на второй план, вытесненное региональным самосознанием. Существенно сплотились памирские народности.

В этой обстановке высшие эшелоны государственной власти организовали и провели в Ходженте (точнее в 10 км от города в с.Арбоб) XVI, так называемую примирительную сессию ВС Таджикистана, предлогом для созыва которой стали и требования прекращения кровопролития и предложение о формировании нового правительства. На деле эта передышка была использована договорившимися между собой ходжентсткими и кулябскими кланами для формирования и вооружения (с помощью Узбекистана, России и, частично, Киргизии) сил так называемого Народного фронта, основной боевой контингент которого составили узбеки, как таджикистанские, так и из соседней республики, а также таджики-кулябцы. Выбранный на сессии состав правительства отразил и новую расстановку сил, и тот факт, что к власти пришли мафиозные структуры.